Тень мальчика - Страница 10

– В нашей семье только я думаю об экологии. – Ангела словно прочитала его мысли. – Сам Джоель выбрал бы здоровенный джип. Все его приятели ездят на джипах. Не хватает мозгов понять, что экология – это не государственная программа, а личное дело каждого. Но я все же председатель общества, занимающегося вопросами охраны окружающей среды.

– Этим вы и занимаетесь? Охраной природы?

– Это скорее почетная должность. Без оплаты. Раньше я читала лекции об экологически устойчивом развитии общества на предприятиях, где эти вопросы были, мягко говоря, не в чести. Вообще, по образованию я морской биолог, как ни странно.

Она посмотрела на него, как показалось Данни, с вызовом. За красоту приходится платить – никто не принимает ее всерьез.

Ангела открыла дверцу и заглянула в салон.

– Прошу прощения, – остановил ее Данни. – Расскажите сначала, как вы встретились с Джоелем.

– Общие знакомые. Я тоже росла в Юрхольмене, всего в паре кварталов от Джоеля. И, знаете, странно – мы никогда не встречались до того, как нас познакомили. Я долго жила в Париже, потом вернулась в Швецию – решила учиться. Двенадцать лет назад… И конечно, обнаружилась масса общих знакомых. Например, мой дед сидел в нескольких правлениях фирм вместе с его дедом. А дядя Джоеля, Понтус, одно время вращался в тех же кругах, что и мои родители. В семидесятые годы они даже основали вместе гольф-клуб в Испании. В Марбелье. Мы оба учились в интернатах: Джоель в Сигтуне, я в Лундсберге.

Катц заглянул в машину. Салон идеально прибран, ни пылинки на ковриках, ни парковочных талонов, ни обертки из-под жвачки. Он включил навигатор. Ангела пользовалась машиной в последние дни, но никуда особенно не ездила – все в пределах Эстермальма. Самая дальняя поездка – Эстермальмская площадь. Наверное, на рынок ездила – там прекрасный, хоть и очень дорогой рынок. Он нашел дату исчезновения Клингберга и внимательно просмотрел маршруты того дня. Все совпадало с данными, полученными от Юлина.

– А раньше он не исчезал? – вдруг пришло ему в голову.

– Нет… за время нашей с ним жизни – нет, – поправилась она.

– А враги у него были?

– Какой странный вопрос. Насколько я знаю – нет.

– Любовницы?

Она напряглась – видимо, вопрос ее задел.

– Нет. Насколько мне известно – нет. Джоель очень лоялен. А к тому же я почти уверена, что у него просто не хватит хладнокровия жить двойной жизнью.

Или наоборот – хладнокровия с избытком, чтобы водить людей за нос. Катц почти не знал Джоеля, несмотря на постоянное общение в армии. Он вообще мало знал об их мире, мире запредельно богатых людей.

– А фирма? «Клингберг Алюминиум»? Джоель никогда не рассказывал, к примеру, что фирме что-то угрожает?

– Мы никогда не говорили про его работу. Пришли к молчаливому соглашению. Муж работает на семейном предприятии шестьдесят часов в неделю, а это значит… сами понимаете, что это значит. Традиции, чувство долга… в общем, мы стараемся говорить о другом. Прочитанные книги. Фильмы. Театр… в тех редких случаях, когда у Джоеля есть возможность.

Трудоголик… А может, это и есть причина? Переутомление. Как говорят, сгорел на работе. Уверенно шел по жизни, неожиданно уткнулся в стенку и в панике бросился бежать.

Он вылез из машины, присел на корточки и заглянул под переднее сиденье. Нет… не все так идеально. На коврике лежал старый парковочный талон и скомканный бумажный носовой платок со следами крови.

– У него бывают носовые кровотечения. – Ангела двумя пальцами приняла платок. – Без всякой причины. Не только у него. Это у них в роду.

Кокаин? Может быть, но это никак не совмещалось с мысленно составленным психологическим портретом Джоеля.

Обошел машину и открыл багажник. Ничего интересного. Красный предупредительный треугольник, пустой бумажный пакет из NK. Он потянулся за ним, рукава пиджака и рубашки задрались, и в свете ламп дневного света на потолке стали четко видны рубцы на предплечьях – желтоватый лунный пейзаж, оставленный пристрастием к наркотикам, зарубцевавшиеся следы воспалений от уколов тысяч игл.

Она тоже заметила. Во всяком случае, отвела глаза.

– И я подумал еще вот что, – сказал Катц, медленно обходя машину. – В подземном гараже у вокзала, где Джоель оставил машину, есть камера видеонаблюдения. Здесь, кстати, тоже есть – видите, вон там, наверху? Но сюда-то машину пригнали уже после его исчезновения. А там… Полиция проверяла? Наверняка есть запись момента, когда он парковал машину.

– Не знаю… мне про это не известно. Но я уже говорила – они не отнеслись всерьез к моему заявлению.

– Я понимаю…

Он проверил заднее сиденье, пассажирское, пальцем залез в щель между сиденьем и спинкой и захлопнул дверь.

– Пока все. Давайте поднимемся и посмотрим на компьютер, пока еще не слишком поздно.

Она провела его через какой-то узкий коридорчик – наверное, в старые времена он предназначался для прислуги. За полуоткрытой дверью спальня – величиной с его квартиру. Прошли великолепную, похоже, только что установленную суперсовременную кухню, обеденный зал с выложенной изразцом печью и мозаикой в эркере, гигантскую гостиную с окном с мелкорешетчатым переплетом в виде огромной бабочки и поднялись на второй этаж в кабинет Джоеля.

Широкое окно на крышную террасу. Компьютер на письменном столе.

– После исчезновения Джоеля никто к компьютеру не подходил, – заверила Ангела. – Кроме меня, конечно… Я посмотрела последнюю почту – на всякий случай. Ничего подозрительного не нашла… – Она поймала вопросительный взгляд Данни и покачала головой. – Нет-нет, Джоель особенно не таился. Никаких паролей.